Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Когда мне было 12, я решила, что я пацифистка. жгучая ненависть к войне жива во мне до сих пор. Я писала только о войне, читала о войне. Мечтой всей моей жизни (наивно, конечно) было написать о войне такую книгу, чтоб все сразу поняли, как это плохо, и перестали воевать.
Шло время, и слова Ханлайна:
"Я не пацифист. Пацифизм - это сомнительного свойства доктрина, пользуясь которой человек пользуется благами, предоставляемыми ему обществом, не желая за них платить - да еще претендует за свою нечестность на терновый венок мученика. господин спикер, жизнь принадлежит тем, кто не боится ее потерять. Этот билль должен пройти!"
стали куда больше отвечать моему представлению о мире. Жизнь пренадлежит тем, кто согласен ее защищать.
Шло время, и слова Ханлайна:
"Я не пацифист. Пацифизм - это сомнительного свойства доктрина, пользуясь которой человек пользуется благами, предоставляемыми ему обществом, не желая за них платить - да еще претендует за свою нечестность на терновый венок мученика. господин спикер, жизнь принадлежит тем, кто не боится ее потерять. Этот билль должен пройти!"
стали куда больше отвечать моему представлению о мире. Жизнь пренадлежит тем, кто согласен ее защищать.