Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Хочу такое платье!
вторник, 28 марта 2006
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Дорогие мои ПЧ!
Как вы, должно быть, заметили, я последнее время много пишу. И, как вы, должно быть, заметили, пишу криво. И очень хочу найти человека, который хорошо знает русский, разбирается в литературе и мог бы помогать мне править вещи не только ошибки и неправильно построенные предложения, но и смысл, нечеткие мысли и т.д. Будуд ждать!
Как вы, должно быть, заметили, я последнее время много пишу. И, как вы, должно быть, заметили, пишу криво. И очень хочу найти человека, который хорошо знает русский, разбирается в литературе и мог бы помогать мне править вещи не только ошибки и неправильно построенные предложения, но и смысл, нечеткие мысли и т.д. Будуд ждать!
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
выкладываю кусочками, извините уж.
Они были вместе всегда, расставаясь лишь на ночь, и вся деревня привыкла к этому. Когда Энтана подросла, родители Шинама осторожно поинтересовались у него, не боится ли он, что такая дружба с девочкой-подростком отпугнет его будущюю жену. Сын удивленно посмотрел на мать:
- Я женюсь только на Энке, - сказал он таким тоном, что родители не рискнули с ним спорить.
Его будущая невеста не подозревала об этом разговоре. Но она не представляла, как можно жить, если рядом нет Шинама. Он был такой же частью ее, как и покосившийся дом, речка у леса, небо и звезды. И без всего этого Энтана не смогла бы продолжать существовать. И вот теперь отец сообщил ей, что ее друг попла к Колдунье. А оттуда, как известно каждому младенцу, нет спасенья. Если б у нее был магический дар! Немало слез пролила Энка, прося у доброго неба дать ей способности. Но язык зверей и умение безошибочно ориентироваться были ее единствеными дарами. Что сейчас думать! Она должна хотя бы попытаться спасти Шинама.
- Готовь амулеты, папа, - твердо сказала Энтана. - Я пойду за ним.
Миар даже не спорил – его дочь никогда не меняла принятых решений. Он тяжело поднялся со стула, и пошел за сушеным орехом, травами, и старой книгой заклинаний. Хорошо, что хоть часть магии можно передать предметам!
Энтана собирала сумку. Карта, сухари, фрукты и фляга с водой, смена одежды, в платочке завязаны пять золотых и четырнадцать серебряных монет – все ее сбережения. Да и что толку собираться в неизвестную дорогу! Вот амулеты отцовские стоит взять, никогда они ее не подводили.
Энтана легла спать, хоть и не верила, что заснет. Но усталость была сильней, и кошмары поглотили ее. Снилось ей, что она идет по заснеженному полю, слабея с каждым шагом, и каждый холм казаллся ей могилой Шинара. А в конце пути встретилась ей Колдунья. Была она высокой, красивой и надменной.
- Дальше тебе нет пути, - сказала она Энке. – Ты не любишь его так, как я люблю тебя, ведь я твоя мама.
Дочь мага проснулась в холодном поту.
Утром она застала отца на ногах. Он не спал всю ночь, готовил дочь к дальней дороге.
- Это брелок удачи, - Миар надел на Энкину шею камень с дырочкой. – Здесь порошок сна, его надо бросить в огонь. Правдомер (закопченое стеклышко), посмотри сквозь него на человека. Он светится, если человек врет или притворяется. Это определитель магии – если человек маг или заколдован, он тихо звенит. А это, последнее – свисток. Если ты в него свистнешь. Я сразу же приду к тебе.
Отец поцеловал дочь на прощанье, и вдруг жалобно, как ребенок, попросил:
- Не ходила бы ты, Энка! Парня не спасти, а ты себя погубишь.
Энтана не ответила. Она оседлала лошадь, и лишь в седле обернулась:
- Не скучай, папа! Если не вернусь через три месяца, ищи меня.
Миар кивнул. И долго еще смотрел вдаль, пока не заболели глаза, на гнедую лошадь и рыжеволосую всадницу.
Энтана спешилась в первом попавшемся трактире. Она никогда не покидала родных мест, и этот трактир стоял на границе знакомого ей круга. Скрипучай дверь впустила Энтану в темную комнату. Несколько человек сидели вокруг большого стола в центре помещения, остальные разбрелись по углам. Женщин в трактире не было, поэтому все как по команде посмотрели на вошедшую. Энка тряхнула волосами, и, не обращая внимания на нескромные взгляды и перешептывания, подошла к стойке.
- Чем могу быть полезен, сударыня? – неприятно ухмыльнулся трактирщик. Девушка проигнорировала его тон, и ответила по существу:
- Я еду в столицу. Мне нужен проводник, знающий дорогу и знакомый с городом.
Трактирщик, полный лысоватый мужчина лет пятидесяти, с проблеском уважения взглянул на Энтану:
- Я, кажется, знаю такого человека, сударыня. Позвать?
Энка кивнула. Грязный мальчишка лет десяти выскочил из-под прилавка, вопросительно взглянул на трактирщика. Девушка так и не поняла, каким образом его вызвали.
- Вперед, за карликом! – приказал трактирщик, наверняка отец мальчика. Тот бегом помчался в сторону соседней деревни. Энка решила заказать обед - она понимала, что силы и припасы ей еще очень понадобятся. Похлебка оказалась на удивление вкусной, мясо жестким, но съедобным. Набрав полный кувшин колодезной воды, Энатана примостилась в уголке и прикрыла голову капюшоном – чтоб яркий цвет волос не привлекал ненужное внимание. Она прислушалась к разговору двух стариков.
- ... только на праздник.
- Раз в пять лет она требует жертву, и сейчас была не наша очередь!
- Правильно, Пригорье должны были давать, мы только через пятнадцать лет, не раньше.
Энка задумалась. Значит, не их очередь была приносить жертву. Очень странно, насколько ей известно, никогда очередность не нарушалась. Жаль, что она не спросила об этом отца! Что она помнила из уроков истории?
В столице, при дворе короля, всегда есть один маг. Этот маг, по существу, и управляет страной. Он имеет много привелегий, и одной из них является право на человеческую жертву раз в пяь лет. Отец как-то объяснил ей, что есть пять видов волшбников. Каждый из них привязан к одной из стихий: воздуху, земле, воде или огню. Пятые берут магическую силу взаймы, у людей. Для того, чтоб не терять магические способности, они должны раз в пять лет приносить человеческую жертву. Для того, чтоб победить соперника, нужно узнать, к каму началу он привязан, потому все маги хранят это в страшной тайне. И потому каждый придворный маг убивал положенную жертву, даже если в этом не было никакой надобности. Энтана не знала, к какому началу привязан отец. Она же, волшебница-инвалид, была сродни с землей, быть может потому, что отец лишь чудом ее оттуда вытащил. Миар не знал об этом, связь с началом – сокровенная тайна каждого.
Сейчас при дворе, вот уже двадцать лет находится Колдунья. Никто не знает ее настоящего имени, как и не знают ее начала. Она жестока к врагам, равнодуша к своему народу. По раз навсегда заведенному порядку, страна поделена на шесть областей: Север, Пригорье, Приозерье, Южные болота, Большие леса и Приморье. Энкин дом был в Больших лесах, и она помнила, что пять лет назад одна девушка-северянка ушла к Колдунье. Их очередь была еще через пятнадцать лет. Что могло заставить Колдунью изменить этот порядок?
Они были вместе всегда, расставаясь лишь на ночь, и вся деревня привыкла к этому. Когда Энтана подросла, родители Шинама осторожно поинтересовались у него, не боится ли он, что такая дружба с девочкой-подростком отпугнет его будущюю жену. Сын удивленно посмотрел на мать:
- Я женюсь только на Энке, - сказал он таким тоном, что родители не рискнули с ним спорить.
Его будущая невеста не подозревала об этом разговоре. Но она не представляла, как можно жить, если рядом нет Шинама. Он был такой же частью ее, как и покосившийся дом, речка у леса, небо и звезды. И без всего этого Энтана не смогла бы продолжать существовать. И вот теперь отец сообщил ей, что ее друг попла к Колдунье. А оттуда, как известно каждому младенцу, нет спасенья. Если б у нее был магический дар! Немало слез пролила Энка, прося у доброго неба дать ей способности. Но язык зверей и умение безошибочно ориентироваться были ее единствеными дарами. Что сейчас думать! Она должна хотя бы попытаться спасти Шинама.
- Готовь амулеты, папа, - твердо сказала Энтана. - Я пойду за ним.
Миар даже не спорил – его дочь никогда не меняла принятых решений. Он тяжело поднялся со стула, и пошел за сушеным орехом, травами, и старой книгой заклинаний. Хорошо, что хоть часть магии можно передать предметам!
Энтана собирала сумку. Карта, сухари, фрукты и фляга с водой, смена одежды, в платочке завязаны пять золотых и четырнадцать серебряных монет – все ее сбережения. Да и что толку собираться в неизвестную дорогу! Вот амулеты отцовские стоит взять, никогда они ее не подводили.
Энтана легла спать, хоть и не верила, что заснет. Но усталость была сильней, и кошмары поглотили ее. Снилось ей, что она идет по заснеженному полю, слабея с каждым шагом, и каждый холм казаллся ей могилой Шинара. А в конце пути встретилась ей Колдунья. Была она высокой, красивой и надменной.
- Дальше тебе нет пути, - сказала она Энке. – Ты не любишь его так, как я люблю тебя, ведь я твоя мама.
Дочь мага проснулась в холодном поту.
Утром она застала отца на ногах. Он не спал всю ночь, готовил дочь к дальней дороге.
- Это брелок удачи, - Миар надел на Энкину шею камень с дырочкой. – Здесь порошок сна, его надо бросить в огонь. Правдомер (закопченое стеклышко), посмотри сквозь него на человека. Он светится, если человек врет или притворяется. Это определитель магии – если человек маг или заколдован, он тихо звенит. А это, последнее – свисток. Если ты в него свистнешь. Я сразу же приду к тебе.
Отец поцеловал дочь на прощанье, и вдруг жалобно, как ребенок, попросил:
- Не ходила бы ты, Энка! Парня не спасти, а ты себя погубишь.
Энтана не ответила. Она оседлала лошадь, и лишь в седле обернулась:
- Не скучай, папа! Если не вернусь через три месяца, ищи меня.
Миар кивнул. И долго еще смотрел вдаль, пока не заболели глаза, на гнедую лошадь и рыжеволосую всадницу.
Энтана спешилась в первом попавшемся трактире. Она никогда не покидала родных мест, и этот трактир стоял на границе знакомого ей круга. Скрипучай дверь впустила Энтану в темную комнату. Несколько человек сидели вокруг большого стола в центре помещения, остальные разбрелись по углам. Женщин в трактире не было, поэтому все как по команде посмотрели на вошедшую. Энка тряхнула волосами, и, не обращая внимания на нескромные взгляды и перешептывания, подошла к стойке.
- Чем могу быть полезен, сударыня? – неприятно ухмыльнулся трактирщик. Девушка проигнорировала его тон, и ответила по существу:
- Я еду в столицу. Мне нужен проводник, знающий дорогу и знакомый с городом.
Трактирщик, полный лысоватый мужчина лет пятидесяти, с проблеском уважения взглянул на Энтану:
- Я, кажется, знаю такого человека, сударыня. Позвать?
Энка кивнула. Грязный мальчишка лет десяти выскочил из-под прилавка, вопросительно взглянул на трактирщика. Девушка так и не поняла, каким образом его вызвали.
- Вперед, за карликом! – приказал трактирщик, наверняка отец мальчика. Тот бегом помчался в сторону соседней деревни. Энка решила заказать обед - она понимала, что силы и припасы ей еще очень понадобятся. Похлебка оказалась на удивление вкусной, мясо жестким, но съедобным. Набрав полный кувшин колодезной воды, Энатана примостилась в уголке и прикрыла голову капюшоном – чтоб яркий цвет волос не привлекал ненужное внимание. Она прислушалась к разговору двух стариков.
- ... только на праздник.
- Раз в пять лет она требует жертву, и сейчас была не наша очередь!
- Правильно, Пригорье должны были давать, мы только через пятнадцать лет, не раньше.
Энка задумалась. Значит, не их очередь была приносить жертву. Очень странно, насколько ей известно, никогда очередность не нарушалась. Жаль, что она не спросила об этом отца! Что она помнила из уроков истории?
В столице, при дворе короля, всегда есть один маг. Этот маг, по существу, и управляет страной. Он имеет много привелегий, и одной из них является право на человеческую жертву раз в пяь лет. Отец как-то объяснил ей, что есть пять видов волшбников. Каждый из них привязан к одной из стихий: воздуху, земле, воде или огню. Пятые берут магическую силу взаймы, у людей. Для того, чтоб не терять магические способности, они должны раз в пять лет приносить человеческую жертву. Для того, чтоб победить соперника, нужно узнать, к каму началу он привязан, потому все маги хранят это в страшной тайне. И потому каждый придворный маг убивал положенную жертву, даже если в этом не было никакой надобности. Энтана не знала, к какому началу привязан отец. Она же, волшебница-инвалид, была сродни с землей, быть может потому, что отец лишь чудом ее оттуда вытащил. Миар не знал об этом, связь с началом – сокровенная тайна каждого.
Сейчас при дворе, вот уже двадцать лет находится Колдунья. Никто не знает ее настоящего имени, как и не знают ее начала. Она жестока к врагам, равнодуша к своему народу. По раз навсегда заведенному порядку, страна поделена на шесть областей: Север, Пригорье, Приозерье, Южные болота, Большие леса и Приморье. Энкин дом был в Больших лесах, и она помнила, что пять лет назад одна девушка-северянка ушла к Колдунье. Их очередь была еще через пятнадцать лет. Что могло заставить Колдунью изменить этот порядок?
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
А почему у меня половина избранного закрыта? Что за нафиг?
понедельник, 27 марта 2006
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Долго, очень долго привыкал Миар к новому существованию. До года его дочь, хилое и голосистое создание, не имела имени. Сам отец не задумывался над этим вопросом, и не было бы никого, кто ему бы имя подсказал. Он заботился о дочери, с трудом выходил ее, но как-то не хотелось ее называть. Быть может, он боялся связать ее с жизнью, а потом ему было бы слишком тяжело отдать ее холодной земле. Лишь когда девочка пошла, Миар назвал ее Энтаной, необыкновенной.
Шли годы, маг привык к одиночеству и не тяготился им. Девочка его разочаровала – в ней не было практически никаких магических способностей. Энка росла нелюдимой, отвергнутой и обществом, и, в каком-то смысле своим отцом. Она подозревала, что, если б ее брат выжил, а она умерла, отец был бы куда счастливее. Энтана даже не знала, как далека от истины ее наивная вера.
Прожив на земле семнадцать весен, дочь мага привыкла верить отцу, полагаться на него, и пол ушел у нее из-под ног, когда она услышала из уст отца «беда».
- Папа...
- С Шинамом беда. Его Колдунья потребовала, как выкуп.
Деревянный пол покачнулся, дернулся Энке навстречу, но сильные руки удержали ее. Она поймала взгляд отца, но в его глазах ничего не было, кроме бесконечной тоски. И тоска эта, копящаяся годами, боль от непрощенных самому себе поступков, потери и встречи, выплеснулись в его потемневшие глаза. Энтана молчала - настоящая боль безмолвна. И думала, думала...
Был базарный день, и мухи тучами кружились над деревней. Коровы лениво отмахивались, торговки нахваливали свой товар, попутно отгоняя мух, безошибочно находящих гниль. Рыжая босая девочка лет пяти крутилась по базару, не выпрашивая спелый имбирь или кусок арабской питы. Она была сыта, и чисто, хоть и бедно одета. Ей просто было до ужаса интересно все происходящее. Она ни с кем не заговаривала, да и местные дети, похоже, свыклись с девочкой и не задирали ее. Но торговки брали с собой своих детей, и те, оглушенные шумом, измучанные жарой и тряской в телегах, стали выискивать себе занятие. Уже не узнать, кто первый спросил у местных о босой девочке. И кто с прнебрежением бросил:
- Колдуна дочка!
Приезжим этого хватило.
- Ведьма! – разнесся над площадью первый крик. Остальные с радостью его подхватили:
- Рыжая! Заколдуй меня!
В девочку полетел гнилой помидор и огрызок яблока. Площадь снисходительно взирала – не каждый день такое увидишь. Девочка не пыталась уворачиваться, и с гордо поднятой головой стала пробираться сквозь ряды. Дети лучшие психологи – они видели по напряженным плечам Рыжей, что ее спокойствие наиграно. И стоит чуть копнуть, польются слезы.
Конечно, взрослые бы не стали вмешиваться. Но один из местных мальчишек, вдвое старше девочки, перехватил руку с гнилым помидором и спокойно сказал:
- Если кто-то посмеет ее тронуть, я откручу ему голову.
Площадь притихла. Мальчик поспешил забросить свой помидор в кусты. Они не знали, кто друзья этого неожиданного защитника ведьмы, но в любом случае, он был дома. Приезжие ребята не спешили нарываться на драку – они были в явном меньшенстве.
Защитник постоял с минуту посреди базара, и так же невозмутимо пошел за босоногой девочкой. Через мгновение снова послышались выкрики торговок.
Мальчик догнал рыжую только у реки. Она неожиданно резко выкрикнула:
- кто тебя просил? Без тебя бы справилась!
Но в ее голосе слишком явно слышались слезы. Мальчик неумело пригладил ей рыжие космы, одернул платьице с заботливостью старшего брата.
- Меня Шинам зовут. И я ненавижу, - при этих словах его зеленоватые глаза потемнели, - тех, кто обижает младших.
Девочка всхлипнула, и, как взрослая, протянула ему руку:
- Энтана. Я дочка Миара Седого.
- Я знаю, - ответил он.
Шли годы, маг привык к одиночеству и не тяготился им. Девочка его разочаровала – в ней не было практически никаких магических способностей. Энка росла нелюдимой, отвергнутой и обществом, и, в каком-то смысле своим отцом. Она подозревала, что, если б ее брат выжил, а она умерла, отец был бы куда счастливее. Энтана даже не знала, как далека от истины ее наивная вера.
Прожив на земле семнадцать весен, дочь мага привыкла верить отцу, полагаться на него, и пол ушел у нее из-под ног, когда она услышала из уст отца «беда».
- Папа...
- С Шинамом беда. Его Колдунья потребовала, как выкуп.
Деревянный пол покачнулся, дернулся Энке навстречу, но сильные руки удержали ее. Она поймала взгляд отца, но в его глазах ничего не было, кроме бесконечной тоски. И тоска эта, копящаяся годами, боль от непрощенных самому себе поступков, потери и встречи, выплеснулись в его потемневшие глаза. Энтана молчала - настоящая боль безмолвна. И думала, думала...
Был базарный день, и мухи тучами кружились над деревней. Коровы лениво отмахивались, торговки нахваливали свой товар, попутно отгоняя мух, безошибочно находящих гниль. Рыжая босая девочка лет пяти крутилась по базару, не выпрашивая спелый имбирь или кусок арабской питы. Она была сыта, и чисто, хоть и бедно одета. Ей просто было до ужаса интересно все происходящее. Она ни с кем не заговаривала, да и местные дети, похоже, свыклись с девочкой и не задирали ее. Но торговки брали с собой своих детей, и те, оглушенные шумом, измучанные жарой и тряской в телегах, стали выискивать себе занятие. Уже не узнать, кто первый спросил у местных о босой девочке. И кто с прнебрежением бросил:
- Колдуна дочка!
Приезжим этого хватило.
- Ведьма! – разнесся над площадью первый крик. Остальные с радостью его подхватили:
- Рыжая! Заколдуй меня!
В девочку полетел гнилой помидор и огрызок яблока. Площадь снисходительно взирала – не каждый день такое увидишь. Девочка не пыталась уворачиваться, и с гордо поднятой головой стала пробираться сквозь ряды. Дети лучшие психологи – они видели по напряженным плечам Рыжей, что ее спокойствие наиграно. И стоит чуть копнуть, польются слезы.
Конечно, взрослые бы не стали вмешиваться. Но один из местных мальчишек, вдвое старше девочки, перехватил руку с гнилым помидором и спокойно сказал:
- Если кто-то посмеет ее тронуть, я откручу ему голову.
Площадь притихла. Мальчик поспешил забросить свой помидор в кусты. Они не знали, кто друзья этого неожиданного защитника ведьмы, но в любом случае, он был дома. Приезжие ребята не спешили нарываться на драку – они были в явном меньшенстве.
Защитник постоял с минуту посреди базара, и так же невозмутимо пошел за босоногой девочкой. Через мгновение снова послышались выкрики торговок.
Мальчик догнал рыжую только у реки. Она неожиданно резко выкрикнула:
- кто тебя просил? Без тебя бы справилась!
Но в ее голосе слишком явно слышались слезы. Мальчик неумело пригладил ей рыжие космы, одернул платьице с заботливостью старшего брата.
- Меня Шинам зовут. И я ненавижу, - при этих словах его зеленоватые глаза потемнели, - тех, кто обижает младших.
Девочка всхлипнула, и, как взрослая, протянула ему руку:
- Энтана. Я дочка Миара Седого.
- Я знаю, - ответил он.
воскресенье, 26 марта 2006
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Хочу туда...
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Сказка.
Солнце уже почти не было видно. Только красноватая полоса обозначала на потемневшем небе, где находится запад. Девушке, лежавшей в густой траве, это знание было ненужно. Она чувствовала стороны света и умела понимать язык животных – единственные способности, доставшиеся ей от мага-отца.
Девушка грызла травинку, и тихонько напевала что-то на странном, гортанном языке. Она не торопилась домой – все дела доделаны, ужин почти готов. Не так часто выпадала ей свободная минута. По ноге вполз муравей, и девушка рассмеялась:
- Иди домой, глупенький! Скоро муравейник закроется!
Ее собеседник послушно спустился в траву и деловито потопал в сторону дома. Дочка мага последний раз взглянула на небо, на котором уже появились бледные звезды, и, размахивая пустым ведром, пошла домой.
Их с отцом дом стоял на самом краю деревни. Магов во все времена на сильно жаловали. К тому же Миар Седой не отличался общительностью, а его дочь Энтана считалась гордячкой и слишком заумной. И соседи постепенно «забыли», что на окраине стоит еще один, мрачный и старый, но жилой дом. К магу приходили, когда возникала нужда – болезни, неурожай или мор. А на его дочь старались не сильно обращать внимание.
Старый, но еще высокий и статный человек сидел за столом, невидящими глазами глядя в окно. Он не обернулся, когда дочь вошла в комнату, и вздрогнул от прикосновения маленькой руки.
- Что-то случилось, отец? – обеспокоенно спросила девушка.
- Энка... – старик притянул ее к себе, спрятал лицо в густых волосах дочери. – беда, Энка...
Много лет назад известный маг Миар Седой служил во дворце короля Жерта, ныне покойного. Был он седым по неизвестным науке причинам, не молод, но и не стар, не беден, но и не сильно богат, и исключительно талантив. Среди водоворота приключений встретил Миар девушку, милую, немного недалекую – такую, с которой дом уютен, дети здоровы, постель мягка, и от которой порой хочется уехать, чтоб вновь почувствовать на лице ветер скитаний. Женившесь на Ланне, маг вскоре уехал от нее, но каждый раз возвращался в свой дом. У них долго не было детей, и наконец Ланна сообщила мужу, что ждет ребенка. Что-то дрогнуло в душе мага, какими далекими показались ему друзья, развлечения и случайные женщины столицы. Взяв жену, он перехал в тихую деревеньку, посторил там дом, и с нетерпением ждал рождения сына – он был уверен, что родится сын. Конечно, мальчик станет магом, такие способности всегда передаются по наследству! Миар мечтал, как будет учить его, направлять и развивать. Но мечты не сбываются – Ланна не перенесла родов. И ее муж, не смотря на все свои способности, не смог спасти ни ее, ни сына. И уже из чрева мертвой жены он извлек девочку.
Тапками не кидать. продолжение следует!
Солнце уже почти не было видно. Только красноватая полоса обозначала на потемневшем небе, где находится запад. Девушке, лежавшей в густой траве, это знание было ненужно. Она чувствовала стороны света и умела понимать язык животных – единственные способности, доставшиеся ей от мага-отца.
Девушка грызла травинку, и тихонько напевала что-то на странном, гортанном языке. Она не торопилась домой – все дела доделаны, ужин почти готов. Не так часто выпадала ей свободная минута. По ноге вполз муравей, и девушка рассмеялась:
- Иди домой, глупенький! Скоро муравейник закроется!
Ее собеседник послушно спустился в траву и деловито потопал в сторону дома. Дочка мага последний раз взглянула на небо, на котором уже появились бледные звезды, и, размахивая пустым ведром, пошла домой.
Их с отцом дом стоял на самом краю деревни. Магов во все времена на сильно жаловали. К тому же Миар Седой не отличался общительностью, а его дочь Энтана считалась гордячкой и слишком заумной. И соседи постепенно «забыли», что на окраине стоит еще один, мрачный и старый, но жилой дом. К магу приходили, когда возникала нужда – болезни, неурожай или мор. А на его дочь старались не сильно обращать внимание.
Старый, но еще высокий и статный человек сидел за столом, невидящими глазами глядя в окно. Он не обернулся, когда дочь вошла в комнату, и вздрогнул от прикосновения маленькой руки.
- Что-то случилось, отец? – обеспокоенно спросила девушка.
- Энка... – старик притянул ее к себе, спрятал лицо в густых волосах дочери. – беда, Энка...
Много лет назад известный маг Миар Седой служил во дворце короля Жерта, ныне покойного. Был он седым по неизвестным науке причинам, не молод, но и не стар, не беден, но и не сильно богат, и исключительно талантив. Среди водоворота приключений встретил Миар девушку, милую, немного недалекую – такую, с которой дом уютен, дети здоровы, постель мягка, и от которой порой хочется уехать, чтоб вновь почувствовать на лице ветер скитаний. Женившесь на Ланне, маг вскоре уехал от нее, но каждый раз возвращался в свой дом. У них долго не было детей, и наконец Ланна сообщила мужу, что ждет ребенка. Что-то дрогнуло в душе мага, какими далекими показались ему друзья, развлечения и случайные женщины столицы. Взяв жену, он перехал в тихую деревеньку, посторил там дом, и с нетерпением ждал рождения сына – он был уверен, что родится сын. Конечно, мальчик станет магом, такие способности всегда передаются по наследству! Миар мечтал, как будет учить его, направлять и развивать. Но мечты не сбываются – Ланна не перенесла родов. И ее муж, не смотря на все свои способности, не смог спасти ни ее, ни сына. И уже из чрева мертвой жены он извлек девочку.
Тапками не кидать. продолжение следует!
пятница, 24 марта 2006
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
четверг, 23 марта 2006
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Игра: Вы пишете пять фэндомов, а я пишу вам в ответ, на какого героя данного фэндома вы, на мой взгляд, больше всего похожи. После чего забираете игрушку к себе в дайри.
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Жизнь = это то. что с нами происходит, пока мы строим планы. (с)
вторник, 21 марта 2006
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
мне досталась буква П. надо написать о вещах на эту букву, имеющих для меня значение. В комментах разадю желающим буквы.
1. Папа. Очень близкий мне человек, открывший для меня мир книг и поэзии. Мой папа атеист. "Единственная религия - это религия хороших книг" (с) папа.
2. Паша - мой брат. Мой хороший друг, преданный слушатель всей чуши, которую я несу, и просто славный человек.
3. Песни. Есть много песен, повлиявших на мою жизнь. Несколько примеров: Каждый выбирает для себя, ария Исуса из оперы Суперстар, и еще многие.
4. Перемены. Я их очень люблю, не понимаю, как люди боятся чего-то нового. Для меня в новом скрыт вызов, возможность прийти туда, где может быть только лучше.
5. Помощь. Люблю помогать и очень не люблю просить о помощи. но порой приходится.
6. Перелом. Шли со мной всю жизнь - я постоянно лазила в гипсе. Травматолог называл меня "девочка, которая все ломает"
7. Пища. очень люблю поесть, еда меня успокаивает, и это очень плохо. Для моей фигуры.
8. Похудание. постоянно об этом думаю, но делать не хватает воли. А жаль.
9. первое сентября. Люблю этот день! И школу люблю. Я ее с глубокого детства впитала, и сейчас каждый раз волнуюсь, приходя на работу. Школа - это маленькое чудо. И я очень хорошо понимаю Дамблдора, что не поменял пост директора школы на министерское кресло.
10. Питер. Ну любовь у меня к этому имени, стоит персонажу назваться Питер, и я уже таю. Только Роу мне это удовольствие подпортила. Я уже писала о моих любимых Питерах: Пэвенси, Блад, Макдермот, Пэн. Кстати, второе имя, от которого я тащусь, это Йеуда.
11. Писанина. Это моя радость в жизни. для меня писать как дышать, удовольствие ни с чем не сравнимое.
12. Плавание. Я ж изначально "морская", плавать не умею, но в воде себя чувствую куда лучше, чем на суше. В детстве завидовала Ихтиандру.
13. Победа. вот не терплю поражений, предпочитаю побеждать в спорах, в соревнованиях, в работе.
14. Папка. У меня есть папка с моими стихами и рассказами, и с другими дорогими мне вещами. Это как кусочек сердца, спрятанный в бумагу.
1. Папа. Очень близкий мне человек, открывший для меня мир книг и поэзии. Мой папа атеист. "Единственная религия - это религия хороших книг" (с) папа.
2. Паша - мой брат. Мой хороший друг, преданный слушатель всей чуши, которую я несу, и просто славный человек.
3. Песни. Есть много песен, повлиявших на мою жизнь. Несколько примеров: Каждый выбирает для себя, ария Исуса из оперы Суперстар, и еще многие.
4. Перемены. Я их очень люблю, не понимаю, как люди боятся чего-то нового. Для меня в новом скрыт вызов, возможность прийти туда, где может быть только лучше.
5. Помощь. Люблю помогать и очень не люблю просить о помощи. но порой приходится.
6. Перелом. Шли со мной всю жизнь - я постоянно лазила в гипсе. Травматолог называл меня "девочка, которая все ломает"
7. Пища. очень люблю поесть, еда меня успокаивает, и это очень плохо. Для моей фигуры.
8. Похудание. постоянно об этом думаю, но делать не хватает воли. А жаль.
9. первое сентября. Люблю этот день! И школу люблю. Я ее с глубокого детства впитала, и сейчас каждый раз волнуюсь, приходя на работу. Школа - это маленькое чудо. И я очень хорошо понимаю Дамблдора, что не поменял пост директора школы на министерское кресло.
10. Питер. Ну любовь у меня к этому имени, стоит персонажу назваться Питер, и я уже таю. Только Роу мне это удовольствие подпортила. Я уже писала о моих любимых Питерах: Пэвенси, Блад, Макдермот, Пэн. Кстати, второе имя, от которого я тащусь, это Йеуда.
11. Писанина. Это моя радость в жизни. для меня писать как дышать, удовольствие ни с чем не сравнимое.
12. Плавание. Я ж изначально "морская", плавать не умею, но в воде себя чувствую куда лучше, чем на суше. В детстве завидовала Ихтиандру.
13. Победа. вот не терплю поражений, предпочитаю побеждать в спорах, в соревнованиях, в работе.
14. Папка. У меня есть папка с моими стихами и рассказами, и с другими дорогими мне вещами. Это как кусочек сердца, спрятанный в бумагу.
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Я пишу случайным образом выбранные цитаты из 10-ти известных книг. А вы пытаетесь их угадать.
1. Когда на востоке затлел рассвет, серое, процеженное сквозь тучи утро открыло глазам утомленных путников печальный и странно смягчившийся мир: ни резких контуров, ни темных теней - лишь полупрозрачная белесая мгла. "Властелин Колец" Угадали Allora, L.E.A.
2. Вы заметили, что оценки ситуации у моего учителя, как правило, далеко не успокоительные. Когда-нибудь я, возможно, и привыкну к этому, но сейчас мне пришлось действовать в напряженном состоянии слепого страха. 3-й МИФ Асприна, угадала Allora
3. Беспорядочную толпу возбужденных людей составляли в основном мужчины с зелеными веточками на шляпах и с самым нелепым оружием в руках. У некоторых, правда, были охотничьи ружья, а кое у кого даже мечи. "Одиссея капитана Блада", угадал Лакшми
4. Выбраться из замка не представлялась возможным; свобода лишь посмеялась над ней, приоткрыв дверь тюрьмы. "Ритуал" дяченко, угдала L.E.A.
5. Он больше не мог говорить. Он вдруг разрыдался. Стемнело. Я бросил работу. Мне смешны были злополучный болт и молоток, жажда и смерть. "маленький принц" Сент-Экзюпери, отгадал Лакшми
6. Он разобрал машину, как карманные часы, и несколько месяцев подряд возился с ней, оставаясь иногда в мастерской до глубокой ночи. И вот однажды он появился в своем автомобиле перед баром, в котором мы обычно сидели по вечерам. "Три товарища" Ремарк, угадала Диковина
7. Шум доносился с дороги: видимо, приближалась лошадь. Ее еще не видно было за поворотом, но топот становился все громче. Я быстро поднялась со ступеньки, однако дорога была здесь слишком узка, и пришлось снова сесть, чтобы лошадь могла пройти."джен Эйр" Ш. Бронте, угадали Закатная и Диковина
8. У нижней ступени он остановился, посмотрел направо и неожиданно проскользнул в какое-то отверстие. Быстро мелькнули и исчезли его длинные паучьи ноги. "Серебрянное кресло" К. Льюис, угдала L.E.A.
9. Счастье в игре к этому времени начало изменять королю: он стал проигрывать и был не прочь - да простят нам такое выражение - увильнуть. Через несколько минут король поднялся и, пряча в карман деньги, лежавшие перед ним на столе и почти целиком выигранные им, сказал: "Три мушкетера", угадала Закатная
10.Крошечный шажок, будто и не переступил могучими лапами, а просто скользнул под напором ветра. Я подумал, что он будет так скользить еще десяток минут, как скользил весь этот час, пока длилось противостояние. До тех пор, пока не сочтет шансы достаточными. "Ночной дозор", угадала Elena_Makoto
1. Когда на востоке затлел рассвет, серое, процеженное сквозь тучи утро открыло глазам утомленных путников печальный и странно смягчившийся мир: ни резких контуров, ни темных теней - лишь полупрозрачная белесая мгла. "Властелин Колец" Угадали Allora, L.E.A.
2. Вы заметили, что оценки ситуации у моего учителя, как правило, далеко не успокоительные. Когда-нибудь я, возможно, и привыкну к этому, но сейчас мне пришлось действовать в напряженном состоянии слепого страха. 3-й МИФ Асприна, угадала Allora
3. Беспорядочную толпу возбужденных людей составляли в основном мужчины с зелеными веточками на шляпах и с самым нелепым оружием в руках. У некоторых, правда, были охотничьи ружья, а кое у кого даже мечи. "Одиссея капитана Блада", угадал Лакшми
4. Выбраться из замка не представлялась возможным; свобода лишь посмеялась над ней, приоткрыв дверь тюрьмы. "Ритуал" дяченко, угдала L.E.A.
5. Он больше не мог говорить. Он вдруг разрыдался. Стемнело. Я бросил работу. Мне смешны были злополучный болт и молоток, жажда и смерть. "маленький принц" Сент-Экзюпери, отгадал Лакшми
6. Он разобрал машину, как карманные часы, и несколько месяцев подряд возился с ней, оставаясь иногда в мастерской до глубокой ночи. И вот однажды он появился в своем автомобиле перед баром, в котором мы обычно сидели по вечерам. "Три товарища" Ремарк, угадала Диковина
7. Шум доносился с дороги: видимо, приближалась лошадь. Ее еще не видно было за поворотом, но топот становился все громче. Я быстро поднялась со ступеньки, однако дорога была здесь слишком узка, и пришлось снова сесть, чтобы лошадь могла пройти."джен Эйр" Ш. Бронте, угадали Закатная и Диковина
8. У нижней ступени он остановился, посмотрел направо и неожиданно проскользнул в какое-то отверстие. Быстро мелькнули и исчезли его длинные паучьи ноги. "Серебрянное кресло" К. Льюис, угдала L.E.A.
9. Счастье в игре к этому времени начало изменять королю: он стал проигрывать и был не прочь - да простят нам такое выражение - увильнуть. Через несколько минут король поднялся и, пряча в карман деньги, лежавшие перед ним на столе и почти целиком выигранные им, сказал: "Три мушкетера", угадала Закатная
10.Крошечный шажок, будто и не переступил могучими лапами, а просто скользнул под напором ветра. Я подумал, что он будет так скользить еще десяток минут, как скользил весь этот час, пока длилось противостояние. До тех пор, пока не сочтет шансы достаточными. "Ночной дозор", угадала Elena_Makoto
понедельник, 20 марта 2006
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
~*Elanor*~ , солнце!
поздравляю тебя с этим важным для тебя Днем!
Пусть в жизни тебе встретятся люди пониманиющее, а еще лучше - эльфы в душе. Желаю тебе найти путь в Валинор (говорят, он открыт лишь для эльфов) и обрести настоящее счастье.
А это тебе - Эланор Гэмджи
поздравляю тебя с этим важным для тебя Днем!
Пусть в жизни тебе встретятся люди пониманиющее, а еще лучше - эльфы в душе. Желаю тебе найти путь в Валинор (говорят, он открыт лишь для эльфов) и обрести настоящее счастье.
А это тебе - Эланор Гэмджи
22:08
Доступ к записи ограничен
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 18 марта 2006
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Сефи кушает
Ханя занимается фехтованием
Перед Пуримом
Ханя занимается фехтованием
Перед Пуримом
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Для начала миф о Фаэтоне
В двух словах, Фаэтон прокатился на колеснице бога Солнца, и Зевс (в рмской мифологии Юпитер) его убил.
Теперь гипотеза возникновения пояса астероидов. (выдержка из моего любимого романа "Звездоплаватели", он фантастический, но гипотеза вполне научная.
читать дальше
Что интересно, одной из возможных причин гибели Фаэтона (а именно так называется гипотетическая планета, мать пояса астероидов) является возмущающее гравитационное действие Юпитера и Солнца! Т.е. планету просто разорвало притяжение Юпитера и притяжение солнца. Символичное название!
В двух словах, Фаэтон прокатился на колеснице бога Солнца, и Зевс (в рмской мифологии Юпитер) его убил.
Теперь гипотеза возникновения пояса астероидов. (выдержка из моего любимого романа "Звездоплаватели", он фантастический, но гипотеза вполне научная.
читать дальше
Что интересно, одной из возможных причин гибели Фаэтона (а именно так называется гипотетическая планета, мать пояса астероидов) является возмущающее гравитационное действие Юпитера и Солнца! Т.е. планету просто разорвало притяжение Юпитера и притяжение солнца. Символичное название!
четверг, 16 марта 2006
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
"...Знаете, что это такое? Одно из самых знаменитых в мире полотен: оно принадлежит кисти Леонардо да Винчи и изображает тайную вечерю - последний ужин Иисуса с апостолами...
...При создании этой картины Леонардо столкнулся с огромной трудностью:
он должен был изобразить Добро, воплощенное в образе Иисуса, и Зло - в
образе Иуды, решившего предать его на этой трапезе. Леонардо на середине
прервал работу и возобновил ее лишь после того, как нашел идеальные модели.
Однажды, когда художник присутствовал на выступлении хора, он увидел в
одном из юных певчих совершенный образ Христа и, пригласив его в свою
мастерскую, сделал с него несколько набросков и этюдов.
Прошло три года. "Тайная вечеря" была почти завершена, однако Леонардо
пока так и не нашел подходящего натурщика для Иуды. Кардинал, отвечавший за
роспись этого собора, торопил его, требуя, чтобы фреска была закончена как
можно скорее.
И вот после многодневных поисков художник увидел валявшегося в сточной
канаве человека - молодого, но преждевременно одряхлевшего, грязного,
пьяного и оборванного. Времени на этюды уже не оставалось, и Леонардо
приказал своим помощникам доставить его прямо в собор, что те и сделали.
С большим трудом его притащили туда и поставили на ноги. Он толком не
понимал, что происходит, а Леонардо запечатлевал на холсте греховность,
себялюбие, злочестие, которыми дышало его лицо.
Когда он окончил работу, нищий, который к этому времени уже немного
протрезвел, открыл глаза, увидел перед собой полотно и вскричал в испуге и
тоске:
- Я уже видел эту картину раньше!
- Когда? - недоуменно спросил Леонардо.
- Три года назад, еще до того, как я все потерял. В ту пору, когда я
пел в хоре и жизнь моя была полна мечтаний, какой-то художник написал с меня
Христа....
...Может быть, у Добра и у Зла - одно и то же лицо. Все зависит лишь от того, когда встречаются они на пути каждого из нас..."
(с) ПАуло Коэльо "Дьявол и сеньорита Прим"
...При создании этой картины Леонардо столкнулся с огромной трудностью:
он должен был изобразить Добро, воплощенное в образе Иисуса, и Зло - в
образе Иуды, решившего предать его на этой трапезе. Леонардо на середине
прервал работу и возобновил ее лишь после того, как нашел идеальные модели.
Однажды, когда художник присутствовал на выступлении хора, он увидел в
одном из юных певчих совершенный образ Христа и, пригласив его в свою
мастерскую, сделал с него несколько набросков и этюдов.
Прошло три года. "Тайная вечеря" была почти завершена, однако Леонардо
пока так и не нашел подходящего натурщика для Иуды. Кардинал, отвечавший за
роспись этого собора, торопил его, требуя, чтобы фреска была закончена как
можно скорее.
И вот после многодневных поисков художник увидел валявшегося в сточной
канаве человека - молодого, но преждевременно одряхлевшего, грязного,
пьяного и оборванного. Времени на этюды уже не оставалось, и Леонардо
приказал своим помощникам доставить его прямо в собор, что те и сделали.
С большим трудом его притащили туда и поставили на ноги. Он толком не
понимал, что происходит, а Леонардо запечатлевал на холсте греховность,
себялюбие, злочестие, которыми дышало его лицо.
Когда он окончил работу, нищий, который к этому времени уже немного
протрезвел, открыл глаза, увидел перед собой полотно и вскричал в испуге и
тоске:
- Я уже видел эту картину раньше!
- Когда? - недоуменно спросил Леонардо.
- Три года назад, еще до того, как я все потерял. В ту пору, когда я
пел в хоре и жизнь моя была полна мечтаний, какой-то художник написал с меня
Христа....
...Может быть, у Добра и у Зла - одно и то же лицо. Все зависит лишь от того, когда встречаются они на пути каждого из нас..."
(с) ПАуло Коэльо "Дьявол и сеньорита Прим"
Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Вы можете задать мне любые четыре вопроса, даже личные, и я на них честно отвечу.
Жду вопросов!
Жду вопросов!