Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
Написано в нашей недельной главе «И не могли говорить [с ним] мирно». Братья Йосефа, когда тот приходит к ним в поле и заводит легкий разговор, злятся и не могут говорить с ним так, чтобы разговор закончился мирно. Или, предполагает Рашар Гирш, не могли вынести его дружественного тона. Казалось бы, говори он с ними как с недругами, это скорей привело бы к ссоре. Но часто бывает наоборот. Когда люди в хороших отношениях, они закрывают глаза на многие мелочи и шероховатости. Но когда отношения напряжены – «каждое лыко в строку», каждый жест или слово может иметь значение, и порой особенно тяжелым кажется проявление дружелюбия или предложение мира.
Так очень часто заканчиваются попытки примирения в семьях, где давно уже отношения напряжены. Люди слишком внимательно прислушиваются к мелочам и нюансам, не достойным того, чтобы их слушать. И слишком часто не готовы принять «предложение мира» от другого, когда сами они все еще не сошли с тропы войны.
Так очень часто заканчиваются попытки примирения в семьях, где давно уже отношения напряжены. Люди слишком внимательно прислушиваются к мелочам и нюансам, не достойным того, чтобы их слушать. И слишком часто не готовы принять «предложение мира» от другого, когда сами они все еще не сошли с тропы войны.
Очень похоже на правду.
но в человеческой природе то, что нас больше всего раздражают те, кому мы сделали что-то плохое. Не знаю почему так